Кларк Артур Чарлз - Рама 3
РАМА III
"САД РАМЫ"
Артур КЛАРК и Джентри ЛИ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ДНЕВНИК НИКОЛЬ
Глава 1
29 декабря 2200 года
Две ночи назад в 10:44 по гринвичскому времени далекой Земли во Вселенную явилась Симона Тиассо Уэйкфилд. Жуткое испытание. Мне казалось, что я уже достаточно повидала в жизни, но ничто - ни смерть матери, ни золотая олимпийская медаль Лос-Анджелеса, ни тридцать шесть часов, прожитые с принцем Генри... даже рождение Женевьевы под бдительным присмотром отца в госпитале Тура - не вызывало столь сильных чувств, как облегчение и радость, испытанные мной, когда я наконец услыхала первый крик Симоны.
Майкл предсказывал, что ребенок родится на Рождество. В обычной своей милой манере он поведал, что Господь намеревается послать нам знак, и космическое дитя непременно родится в день, когда, как полагают, на свет явился Христос.
Ричард посмеивался, как делает он всегда, когда религиозный пыл заставляет Майкла увлекаться. Но когда в Сочельник я ощутила первые схватки, пришлось поверить и моему мужу.
Ночь под Рождество я проспала, а перед пробуждением увидела сон, живой и яркий. Я гуляла возле нашего пруда в Бовуа, играла с моим домашним селезнем Дюпуа и дикими кряквами, как вдруг услыхала голос. Кто говорил, я понять не могла, ясно было одно: это - женщина.
Она сказала, что роды будут крайне тяжелыми и, лишь собрав все свои силы, я смогу произвести на свет своего второго ребенка.
На Рождество, после того как мы обменялись бесхитростными подарками, запрошенными у раман, я начала готовить Майкла и Ричарда к возможным осложнениям. Наверное, Симона действительно родилась бы на Рождество, если бы умом я не понимала, что оба они ничем не способны помочь мне. Должно быть, моя воля дня на два отодвинула дату рождения.
На Рождество мы поговорили о том, что придется делать поворот. Я надеялась, что за последнюю неделю, когда плод будет опускаться, головка установится правильно, однако права оказалась лишь отчасти. Дочка действительно вошла головкой вперед в родовой канал, но личико было обращено к животу, и после первых серьезных схваток продвижение остановила лобковая кость.
На Земле врачи скорее всего сделали бы мне кесарево сечение. Возле меня дежурил бы врач, и при первой возможности с помощью роботоинструментов он постарался бы развернуть младенца так, чтобы избежать подобного положения.
В конце концов боль сделалась едва переносимой. В перерыве между сильными схватками я выкрикивала распоряжения Майклу и Ричарду. От мужа толку почти не было.
Вид моих мук - "всей этой жути", как он позже выразился - лишил его самообладания, и он не мог помочь ни при эпизиотомии , ни когда потребовалось воспользоваться самодельными форцепсами, затребованными у раман. Майкл, благословенная душа, обливаясь потом, хотя в комнате было прохладно, галантно старался следовать моим лихорадочным указаниям.
С помощью скальпеля из моего набора он раскрыл мое лоно пошире и, потеряв лишь какое-то мгновение из-за всей крови, нащупал головку Симоны форцепсами. С третьей попытки он умудрился возвратить ребенка в родовой канал и повернуть головку в правильное положение.
Когда девочка появилась на свет, оба они заорали. Я изо всех сил старалась контролировать собственное дыхание и боялась, что потеряю сознание. И когда новые мощные схватки буквально выбросили Симону на подставленные руки Майкла, жуткая боль заставила меня взвыть.
Отец - это его обязанность - перерезал пуповину. Когда Ричард покончил с этим, Майкл поднял Симону, так чтобы я могла ее видеть.
- Это девочка, -
